Рассказы о вещах

В зале Сельскохозяйственного музея было шумно. Но все разговоры мгновенно смолкли, когда профессор Лесного института и Петербургского университета Павел Андреевич Костычев поднялся на кафедру и начал свою первую лекцию.

Это было в 1892 году — в то самое время, когда Лев Толстой тщетно убеждал сытых не забывать о голодных. О голоде говорилось и писалось тогда немало. Но чаще всего это были разговоры только о причине бедствия, а не о том, как его устранить. Бедствие казалось неустранимым.

Необычен был жизненный путь Костычева.

Люди, близко знавшие его, рассказывали, что он был родом из крепостных крестьян Шацкого уезда Тамбовской губернии. Помещица обратила внимание на способного мальчика и послала его учиться в Московскую земледельческую школу, готовившую «ученых управителей». Нельзя сказать, чтобы агрономы были так уж нужны в крепостных поместьях. Случалось, что «ученому управителю», с отличием окончившему Земледельческую школу, приходилось по возвращении домой прислуживать с салфеткой в руках за господским столом.

В то самое время, как Костычев подбирал оружие для борьбы с засухой, был в России и другой замечательный ученый, который тоже думал о том, отчего засуха все чаще приходит в степь и как положить конец ее набегам.

Этого ученого звали Василий Васильевич Докучаев. Он был профессором университета, и ему нередко приходилось на заседаниях научных обществ вступать в споры с Костычевым. Если после выступления Костычева поднимался с места Докучаев, все знали: сейчас будет жаркая схватка.

Бывали ученые, которые изучали сельское хозяйство, не выходя из лаборатории. Профессор Костычев был не из их числа.

Каждый, знавший его, легко мог представить себе Косты-чева не на кафедре и не за лабораторным столом, а в бричке, посреди степи.

Только что прошел сильный ливень с грозой. Колеса брички вязнут в размокшем черноземе. Лошади выбиваются из сил: А тут еще овраги, которые утром были совершенно сухими, превратились в бурные потоки, словно во время весеннего разлива. Приходится возвращаться домой по другой дороге, кружить по степи, объезжать неожиданно возникшие водные преграды.

Русские сказки часто кончаются присказкой:

Земля в степи не раз бывало таким обойденным гостем на весеннем пиру природы.

Сколько питья запасала хозяйка-природа еще с зимы. Одного снегу было так много, что и земля могла вдоволь напиться, и рекам досталось бы вволю.