Рассказы о вещах

Есть музеи прошлого, в которых хранятся вещи, найденные при раскопках. В огромных шкафах, как в гробницах, тихо спят за стеклом кремневые ружья, бронзовые топоры, деревянные колесницы, кувшины с затейливо изогнутыми ручками, драгоценные камни с резьбой. Есть и другие музеи — музеи настоящего.

Но музеев будущего до сих пор не было.

А теперь такой музей есть. Поезжайте в Ленинград, на Фонтанку, к Чернышеву мосту. Там вы увидите большой дом, облицованный серым камнем. Подымитесьпо лестнице, возьмите пропуск у коменданта. С этим пропуском смело идите вперед.

Для того чтобы перестроить страну по пятилетнему плану, нам понадобится очень много металла и очень много угля. Металл и уголь нужны будут и северу, и югу, и центру, и востоку, и Дальнему Востоку. А где у нас угольные шахты и металлургические заводы? Большая их часть расположена на западе. Страна у нас однобокая: на западе — города, заводы, железные дороги, на востоке — тишина и безлюдье. Страна выросла однобокой, уродливой оттого, что раньше никто не заботился] об «окраинах». Но теперь «окраины» стали равноправными участницами великого строительства, вся страна растет, все ее огромное тело требует пищи — угля и металла. Справится ли запад с этой задачей — дать металл и уголь всей стране? Нет, не справится. Нужна вторая угольно-металлургическая база — на востоке, — и эту базу надо создать.

В одной ленинградской газете было не так давно напечатано вот что:

«На заводах Югостали будет установлена печь «Блюминг» с невиданной в СССР производительностью».

Вот уж действительно пальцем в небо. Блюминг вовсе не печь, и не похож даже. И если у нас еще не все знают, что такое блюминг, так это оттого, что у нас мало машин, мало заводов. Но скоро не то что сотрудник газеты, любой школьник будет знать, что такое блюминг.

Когда рвут руду, получаются и большие куски, получается и мелочь. Мелочь не годится для доменных печей. Если ее засыпать в печь, мелкие куски руды заполнят все промежутки между большими кусками, и печь погаснет. Это все равно что насыпать в самоварную трубу вместо крупных кусков угля — угольный порошок.

Но куда девать мелочь?

Гора Атач — одна из четырех вершин Магнитной горы. В склонах вырублены ступени. Каждая ступенька высотой в 8 метров.

По ступенькам проложены рельсовые пути, по путям движутся взад и вперед электрические поезда. В тупиках работают экскаваторы — перегружают только что взорванную руду в вагоны. Это будущий Магнитогорский рудник. Сейчас гора Атач еще не изъедена уступами. Но скоро придут рабочие с бурильными станками и динамитом. Затрясется гора Атач от тяжелых ударов.

«Магнитная гора. Это не одна, а четыре горы. От подошвы начинается степь. У подножия «кош» — юрта кочующего здесь летом киргиза. Железная руда залегает сплошными глыбами, по 3 — 4 метра в длину, по 2 метра в ширину и высоту. Руда превосходного качества, почти без вредных примесей. Перерабатывается руда на Белорецком заводе. Завод за год едва успевает перерабатывать то, что добывается в две-три недели. Громадные запасы руды лежат нетронутыми».

Это отрывок из книги по географии, которая была издана за несколько лет до революции.

Клемит — американский инженер. Когда-то он был подручным в мартеновском цехе. Сейчас это один из самых опытных американских металлургов, знаток металла.

Его пригласили в СССР для того, чтобы он помог нам своим опытом и знаниями.

Что же говорит инженер Клемит?

Он говорит:

«Металлургия в СССР находится в младенческом возрасте, несмотря на то, что имеется несколько старых заводов. Металлургия в СССР еще не начиналась. Поэтому вы счастливы, что можете строить с самого начала».

Значит, ясно, с какой стороны ни подойди, большой завод выгоднее. На большом заводе и машин больше, и лучше они.

Но есть еще одна вещь на большом заводе, которую не всякий заметит. На большом заводе больше порядка, меньше суеты, у каждого свое дело. Один оттачивает инструмент, другой им работает. Один загоняет болт, другой завинчивает гайку.

А расстояния! Маленький завод можно в пять минут обойти. А большой завод — это иной раз целый город. На маленьком заводе никто шагов не считает. А на большом заводе попробуйте-ка прокатить вагонетку с одного конца на другой.

Прямой расчет — положить шпалы и рельсы, пустить паровозы, электровозы, электрические тележки. Ноги для метров, паровозы для километров.

На маленьком заводе надо перетаскивать грузы, и на большом заводе тоже надо перетаскивать грузы. Но на большом заводе надо таскать тонны, а на маленьком заводе — килограммы. Килограммы можно и руками переносить, а для тонн нужны подъемные краны.

В маленькой мастерской ставить подъемный кран нет смысла. Взял да понес. Ведь не будете же вы у себя в комнате перетаскивать книги со стола на полку краном. Другое дело — большой завод. Там без крана вы будете как без рук. Если там все таскать на себе, сколько надо на это ухлопать и труда и времени! Да и не подымешь иной раз, как ни пыхти.

Значит, большой завод еще и тем выгоднее, что на нем есть расчет ставить подъемные краны и всякие другие приспособления.

Решите такую задачу. Есть два завода. Один маленький, другой — во сто раз больше. Маленький завод сжигает в час 80 кг угля. Сколько угля сжигает большой завод?

Я знаю, как вы будете решать эту задачу. Вы возьмете 80 и помножите на 100. Получится 8000. Ответ: 8000 кг в час.

80×100 = 8000

Верно это?

Неверно. Совсем неверно.

Но зачем же непременно гиганты? Только и слышишь: завод-гигант, совхоз-гигант. Помешались все на гигантах, что ли? А может быть, маленькие заводы выгоднее? Ведь это надо проверить. Нельзя же все принимать на веру.

Ну так вот, для чего же нам заводы-гиганты?